Через пару дней нам с подругой дали задание. Сперва мою подругу вызвали к “наставнице”, где сказали, что “через наших родителей начали проявляться тёмные силы”, и что надо каким-то образом успокоить их. Что ещё может успокоить любящую маму? Конечно же, новость о том, что её дочь наконец-то нашла своего принца и счастливо живёт с ним. На следующее утро нам велели привести себя в порядок, одеться так, как мы обычно одевались “в миру” и отправиться на улицу. Нам нужно было найти двух приличных молодых людей и сфотографироваться с ними, для этой цели нам дали с собой фотоаппарат. Фотографии впоследствии должны были быть отправлены нашим родителям с припиской, что мы нашли своих спутников жизни, здоровы и счастливы и чтобы нас не искали. Задание было само по себе ужасно бредовым, не только потому, что выпроводили нас на улицу в 10 часов утра рабочего дня, был понедельник, на улице было –15, плюс к этому квартира нашего “преддверия” находилась на окраинах города, где и в нормальное время не было ни души. Выходить за пределы нашего района нам запретили. Но, походив по пустынным занесённым снегом улицам и не встретив не одной живой души, мы всё же решили поехать поближе к центру. После нескольких часов скитаний мы всё же смогли сфотографироваться на вокзале с двумя парнями.
К сожалению, плёнка засветилась, и на следующий день нас выпроводили на улицу с тем же заданием. В этот раз мы никуда идти не собирались, а просто бродили по району, такая прогулка для нас была шансом нормально поговорить обо всём. Нужно сказать, что за эти дни в “ашраме” моя подруга сильно изменилась, стала какой-то мрачной и тихой. Я вновь предложила ей уехать, на что она согласилась. В этот раз она первая заговорила о том, что это всё не для неё: “Я, конечно, понимаю, что они готовят нас для настоящей жизни, но всё это как-то искусственно, как в теплице. И потом, зачем так измываться над человеком?! Почему нельзя просто и чисто жить, почему нельзя убраться в квартире, что займёт не больше 2х часов, почему нельзя купить самое дешёвое средство для мытья посуды и не мучиться с этой гнилой тряпкой, это ведь не роскошь. Зачем так извращаться?” Мой ответ был следующим: “Ты уверенна? А то получиться, как в прошлый раз резко передумаешь и опять всё насмарку, а мне так каждый раз не легко перестраиваться”. - “Нет, на этот раз я уверенна. Понимаешь, я вовсе не хочу быть наставницей, меня это вовсе не прельщает. Но вот только вопрос, как мы поедем, у нас же ни копейки денег?” - “Ничего, доберёмся стопом, было бы желание. А как насчёт этих фотографий, теперь уж нам не надо их делать. Что они не видят там, что у нас мысль об уезде назревает?” – “Ну, что ж, мы не виноваты, что они не ясновидящие”.
Мы договорились ехать на следующее утро и отправились обратно в квартиру, но по дороге обратно мы подумали, что лучше ехать прямо сейчас, благо ещё утро. Признаться, настроение у нас было прескверное, всю обратную дорогу мы молчали. Сильное желание покинуть это место смешивалось с мыслями о том, что нас ждёт дома – ничего хорошего, просто ничего, ведь у нас не было даже друзей. Как мы будем жить с грузом греха, оставив “ашрам”, не выдержав испытание? Но одновременно мы понимали, что и здесь тоже ничего не будет, и не нужно себя обманывать на этот счёт. Всё это было весьма тяжко, а голова просто раскалывалась от таких мыслей. Не знаю, что в эти минуты переживала моя подруга, но я в придачу ко всему была в ужасном нервном напряжении, я ужасно боялась, что она опять передумает, ведь без неё я никуда не уеду. А провести ещё хоть один день в “ашраме” было для меня смеретеподобно. Мои опасения подтвердились.
Как только мы зашли в квартиру, сообщили “старшей сестре”, что мы уезжаем, на это она выпучила глаза и сказала, что она нас никуда отпустить не может. Я сказала, чтобы она шла и докладывала всё “наставнице”, если надо. “Старшая сестра” велела нам пока раздеться и пройти в комнату к остальным, ничего им не рассказывая. Через минуту мою подругу позвали к “наставнице”, и буквально через 20 минут она вышла оттуда совсем другая, села на своё место и принялась клеить конверты, даже не посмотрев на меня. Я же всё это время была как на иголках. Я подползла к ней, она не поднимая головы, сказала, что никуда не едет, сказала, что у неё негативный аспект, и его необходимо переждать, это всего лишь испытание, а уже через несколько дней она станет руководителем этого центра, а совсем скоро и жрицей, всё это поведала ей наставница. Я замечу, что всё это говорилось ей без особой радости, а даже несколько обречёно. Она сказала, что я могу ехать, если хочу, но она никуда не поедет. Всё это было для меня очень неприятным сюрпризом, я не знала, что мне делать. Собралась, было ехать одна, но потом вытянула одну карту из своих Таро с вопросом, стоит ли мне сейчас уезжать, Таро показали мне перевёрнутого Дьявола. Я осталась. В этот день я была дежурной и мне представилась возможность мыть посуду, в ванной, от куда меня никто не мог услышать, я как могла со слезами молилась. Молилась о том, чтобы меня вразумили, потому что я ничего не понимаю здесь, не понимаю, почему мне так тяжело здесь, почему я перестала радоваться, почему так хочется уехать подальше от сюда, ведь это место для настоящих духовных людей. Я решила терпеть, что бы ни происходило, я знала, что если принимать испытание с открытым сердцем и благодарностью, то оно очень скоро закончится.
В этот день моей подруге стало совсем плохо, поднялась температура, из носа потекла кровь, и вообще она была чуть живая. Вечером она сама подползла ко мне и предложила уехать. Для меня это был очередной шок. Она сказала, что она здесь вскоре совсем загнётся, что ей абсолютно уже по барабану, то, что говорит “наставница” и т.п., что, может, здесь и совершенствуются, но только совсем уж странным и непонятным образом, всё это не для неё. А про пророчество “наставницы” она сказала, что здесь вообще всех кормят подобными обещаниями про скорое присвоение “наставнического” сана, но почему-то они здесь сидят безвылазно уже по несколько лет. В этот раз я решила сильно не радоваться, решив, что это её очередной каприз. Но всё же мы решили ехать на следующее утро, поставив всех в известность только перед самым отъездом. Мы были настроены очень решительно, зная, что нас могут и не выпустить просто физически, мы готовы были даже прыгать в окно. Но всё получилось совсем не так, как мы предполагали.
Через час нас вызвала “старшая сестра” и сообщила, что у нас особое задание от “Учителя” - ехать домой и разобраться там со своими проблемами, а ещё “Мастер” разрешил вернуться. Мы были ошарашены, первая мысль, которая возникла у меня это – “Мастер” читает наши мысли! Нас быстренько собрали и выпроводили, послав с нами провожатую из наших сестёр.
На вокзал мы ехали на маршрутном такси, в дорогу нам дали банку риса и пол буханки хлеба (!) – невиданное лакомство для “садхаков ашрама”. Купили нам билеты на плацкарт и ещё дали денег на “попить чайку в поезде” и на постельное бельё. Всё это убило в нас мысли о том, что нас выпроводили из “ашрама” за какую-нибудь провинность, и укоренило в нас мнение о том, что всё это проводы достойные будущих “жриц”. Как бы там ни было, я была ужасно рада, что, наконец, уезжаю. Помню даже специально побыстрее шла от квартиры “ашрама” подсознательно опасаясь, что кто-либо остановит меня и не даст уехать. Пока мы ждали поезд, наша сестра предложила нам пойти покурить, мы очень удивились. Оказывается, здесь это занятие весьма процветает, “садхаки” находящиеся в “ашраме” уже долгое время достаточно прижились и хорошо устроились, продолжая, как и дома курить, покупая сигареты на укрытые деньги, выданные для заданий, “наставница” же смотрит на всё это сквозь пальцы.
Мы ехали в поезде и думали о том, когда вернёмся обратно в “ашрам”, и чувствовали себя вполне прекрасно. Хотя моё желание вернуться было чисто на словах, внутри меня было какое-то отторжение от этого места. Я содрогалась, когда слышала от моей подруги, что пророчество “наставников” должно исполниться, она имела в виду то, что мы должны когда-нибудь стать “жрицами”. В общем, мне вовсе не хотелось туда возвращаться ни под каким предлогом.
Родители были очень рады нашему приезду. Оказалось, что именно они были причиной нашего возвращения. Взволнованные тем, что по прошествии более двух недель мы с подругой всё не возвращаемся от нашего приятеля, они начали поиск по нашим друзьям, которые понятия не имели, где мы вообще находимся. Также обнаружилось, что в наших шкафах нет ни одной вещи. У родителей стали всплывать в памяти наши обещания вскоре уехать куда-то на Алтай, рассказы о нашей “прекрасной эзотерической школе”, о “чудесных семинарах” и т.п., которым они раньше не придавали никакого значения. В общем, в один миг им всё стало ясно. Они начали наводить справки об этой “школе” в органах, и то, что они узнали, вовсе их не порадовало. Тут-то и начался переполох, нас объявили в розыск, предупредили “школу”, что если мы не вернёмся, они начнут дело и т.п. Этого хватило, чтобы нас через пару дней нас отправили домой, от греха подальше. А все наши торжественные проводы были лишь для того, чтобы заткнуть нам рот.
Оказавшись дома, мы с подругой начали сильно болеть. Меня, например, выворачивало наизнанку, как при сильнейшем отравлении, несколько дней я вообще не могла что-либо есть и двигаться, просто лежала как труп. Только через пару недель я смогла более или менее нормально функционировать, ходить без чужой помощи и т.п. Но слабость во всём теле оставалась ещё спустя месяц. Хуже дела обстояли с моей подругой, она болела куда серьёзнее меня. У неё постоянно хлыстала кровь из носа и держалась высокая температура. Через пару недель, когда она обратилась к врачам, ей сказали, что подобное за 20 лет врачебной практики они видят впервые. Выздоравливала она тоже куда дольше меня.
Объяснять нашу болезнь мы не пытались. Родители говорили, что это последствия наркотиков, которыми нас там накачали. Мы не хотели думать об этом. На следующий день мне позвонила моя подруга и сообщила, что из-за моих родителей “школе” сильно досталось, пересажали много “наставников”, устроили погром в “преддверии” нашего города и много ещё чего. Я чувствовала себя Иудой, хоть это было и не моих рук дело. А моей подруге я ответила, что им должно быть всё равно, что с ними делают, это для них очередной духовный подвиг, мученичество.
Как бы там ни было, я была несказанно рада оказаться дома, о том, как я буду жить дальше, я боялась думать.
Мои родители мягко пытались рассказать мне, о том, что за последние два месяца в этой “школе” уже семь суицидов, что в нашем городе найдена мёртвая замёрзшая девушка в сугробе из “ашрама” “школы”, и много ещё подобных вещей, которые они узнали в милиции во время наших поисков. Я не хотела им верить и говорила, что пусть даже за ними и числиться множество подобных грязных делишек, всё же эти люди обладают феноменальными способностями, что у них есть чему поучиться, и вообще это всё испытание на веру, намеренно созданная внешняя неприглядность. На это мои родители ничего не отвечали.
После того, как я уже более-менее оклемалась, мне позвонила та самая подруга, которой на семинаре удалось с нами пройти практику с “наставником” в чёрном хитоне. Она пригласила меня к себе в гости. В первый раз за всё это время я вышла на улицу, куча новых ощущений навалились на меня, я поняла, что пусть я даже и предатель, жизнь прекрасна, пусть Господь больше никогда не будет миловать меня за мой проступок, мне всё равно было очень хорошо. Интересно то, что я очень долго не могла найти дом подруги, где была уже сотни раз. Я потеряла всякую ориентацию.
Дома подруга усадила меня, почему-то ей вовсе не было интересно, как там, в “ашраме” и т.п. Я можно сказать, сама настояла на том, чтобы рассказать ей всё. Я рассказывала больше двух часов, моя подруга не перебивала меня ни разу, если только вздохами и ахами при моих рассказах об изуверских “ашрамовских” практиках. Я тут же предугадывала её реакцию фразой типа: “Ну, ты знаешь, ты так не ужасайся, ведь это всё я виновата, я заслужила”. Что говорить, я боялась того наказания, которое должно постигнуть меня при поругании “школы”, о котором говорила “жрица” на кассете, боялась вообще сказать что-либо нехорошее об “Учителе” и др., опасаясь опорочить святое создание своим лживым и грязным языком. Но что-то у меня всё равно не получалось даже со всеми моими намеренными преукрасами нарисовать приемлемую картину места, где происходит духовное совершенствование.
Всё на свои места расставила пришедшая другая подруга, которая побывала на одном семинаре “школы”. Она начала со мной спорить и утверждать, что все практики на семинарах лишь дешёвые психологические уловки, чтобы привлечь как можно больше людей в “школу” и т.п. Мы яростно спорили, я утверждала, что всё это вовсе не так, а даже если и так, то, что в этом плохого, ведь “школа” реально помогает людям. В итоге мы не до чего не доспорились и оставили этот разговор.
Перепечатка с сайта http://stopfools.narod.ru
На главную страницу (nohead.narod.ru)