Вообще, как я поняла, в “преддверии” всё подчинено смене различных энергетических потоков. Ещё из нашей самой первой беседы со встречающей нас сестрой, мы узнали, что попали в “центр подготовки наставников”, помимо которых в разных городах России существуют другие центры, как, например, в Киеве “центр по подготовке эмиссаров”, а в Новосибирске “Шаолинь” и т.п. В нашем “преддверии” готовили будущих наставников для проведения семинаров, в которых последнее время появилась острая необходимость, т.к. всё больше и больше людей тянется к “истине”. Пару дней в “преддверии” не было карма йоги, и почти всё время было свободным, время, которое можно было бы посвятить проведением практик и т.п. Вместо этого умудрялись пробалтывать всё время безо всякой пользы, и было такое впечатление, что “руководству” “преддверия” на это попросту наплевать. Нас на долгое время оставляли попросту одних, без каких-либо заданий или контактов с “наставницей”. В это время кто-то, у кого была работа, занимался ею. Остальные попросту сидели по углам. Для нас с подругой это было очень странно и непонятно. Ведь время-то это - золотое, во время которого можно было наконец-то заняться собой, поделать практики, помедитировать и т.п.
Только мы начали призывать народ на совместные практические занятия, нас резко осадили, обвинив в недоверии к “Просветлённому Учителю”. Ведь каждая секунда в этом месте является незаменимой практикой. Мы поинтересовались, каким образом можно совершенствоваться, сидя в углу и ничего не делая (я, конечно же, не имею в виду святое “недеяние”, достигаемое только при регулярных и упорных медитациях). На что нам ответили, что “даже если ничего не делаешь, находясь в поле Просветлённого Мастера, ты уже просветлеваешь”. Так мы и остались сидеть около стеночки. Больше всего в этом нас удивило то, что такой ярый единогласный отказ, был вызван у “садхаков” не стремлением быть полностью в воле “Великого Просветлённого Мастера”, не делать ничего без его позволения, а скорее какой-то ленью, апатией, желанием посидеть немного, чтобы их просто никто не трогал. В такие моменты мы просто не знали, куда себя деть. Мы были уверенны, что это не правильно, что нужно использовать каждую секунду своей жизни для практик самосовершенствования, а не тупо сидеть и ждать, пока не придёт “старшая” и не прикажет заняться очередной работой вроде переписывания карточек. На такое положение “садхаки” отвечали, что “здесь ломаются все стереотипы, все эталоны и штампы. Вот ты, например, думала, что совершенствование происходит при постоянных практиках, а на самом деле вовсе нет. Вот она, смерть привычного мировоззрения, а стало быть, и просветление”.
В глубине души мы всё же не верили таким высказываниям, хоть они и исходили от большинства.Мы помнили живые примеры “садхаков”, которые выбились в наставники за счёт своей активности и продуктивности. Например, хорошо нам известный Нарада-Муни по рассказам в период “садханы” (пребывания в “преддверии”) делал в два раза больше карма йоги по сравнению с остальными и одновременно успевал изучать астрологию. Такие “великие наставники” уж точно не стали бы сидеть, сложа руки, когда появляется возможность сделать растяжку, например, или почитать книги. Кстати, последнее “будущим наставникам” вовсе бы не повредило. “Будущим наставником” при желании просто нечем бы было завлечь массы на семинары. Многие из них попросту не знали даже названия чакр, а общее физическое состояние было ужасающим.
Если говорить про физическое состояния “садхаков”, то можно сказать, что в “преддверии” не было ни одного физически здорового человека, за исключением “наставницы”, но у той была болезнь другого плана, более серьёзная. Тамошний образ жизни может свалить с ног даже самого стойкого и выносливого человека. Сон по 2-5 часов в сутки при этом неимоверная физическая нагрузка при регулярных активизациях.
В одной из своих лекций, которые мы обычно слушали во время трапезы, “Учитель” говорил о том, что “если бы человек не боялся расходовать всю имеющуюся у него энергию за день, то на утро получал бы ещё больше. Подобно тому, как в пустой кувшин может вместиться куда больше свежей воды, чем в наполненный”. Это значительно подогрело “садхаков”, некоторые индивиды даже ещё некоторое время после прослушивания этой лекции старались выкладываться на активизациях полностью. Но почему-то энергии у них не прибавлялось. Через некоторое время они вообще стали слабее всех и вовсе не могли участвовать в активизациях, а расписание в “преддверии” не даёт никакой возможности реабилитироваться и восстановить силы, даже если “садхак” был болен, ему не давали поблажки. На стене висел лозунг “кто себя жалеет, тот всегда болеет”. В связи с этим больных и ослабших наоборот заставляли делать больше, чем остальных, поручали им всё новые и новые “задания силы”. Считалось, что чем больше человек сделает подобных заданий, например, чем больше грязных носков “наставницы” он перестирает, тем больше энергии получит на истребление болезни. Больного человека оставляли в покое и не приставали лишь тогда, когда уже всем становилось ясно, что подобное лечение на него не действует, и что если ещё чуть-чуть, он может попросту умереть. В такие моменты приходили указания от самой “наставницы”, заботящейся о нашем здоровье, не трогать такого “садхака”.
Болезни вообще там приветствовались, ведь болезнь – это “очищение”, поэтому болели все. Из-за ужасного питания у всех были серьёзные проблемы с желудком и не только. Основная еда в “преддверии” - каша трёх видов, перловка, ячка и пшёнка, варённая на воде. Готовил в “преддверии” только один человек, парнишка 15ти лет, находящийся там уже не один год, который вдобавок болел чесоткой. Особо отличившиеся могли полакомиться рисом.
К каше приносили несколько луковиц, красный и чёрный перец. Пили “садхаки” чай, если его можно назвать таковым, скорее чифир. Приготавливался он следующим образом: в большой кастрюле кипятилась или нагревалась вода, в которую насыпалось огромное количество чая самого плохого качества. За время трапезы некоторое количество жидкости из кастрюли выпивалось. В кастрюлю снова доливали воду, если нужно досыпали заварки, и снова нагревали для следующей трапезы.
Процедуру трапезы можно описать отдельно.
Каждый день по графику имелся дежурный, в обязанности которого входило “накрывать”, что делалось примерно так: посреди комнаты стелился туристический коврик на котором в ночные часы почивал кто-либо из “садхаков”, но в данный момент он служил столом и скатертью одновременно. На него ставилась кастрюля с чаем и посуда, кастрюли с кашей стояли отдельно. После разрешения “садхаки” рассаживались вокруг “стола”, раскладывалась еда по тарелкам, дежурный читал молитву, братья и сёстры, сложив руки в “жест намастэ”, монотонно повторяли за ним, затем все ждали появления “старшей”, а она могла задерживаться очень долго. Время, уготованное для трапезы, шло, и часто мы не успевали поесть. Приходила “старшая” и давала практику от “наставницы”, которую следовало выполнять во время трапезы. После этого уже можно было приступать к еде.
Практики были разного содержания, но все придуманные как будто специально, чтобы не дать нам возможности нормально поесть. Нам могло быть велено есть сидя в сложной асане, когда наши желудки были скручены и перекорежены так, что туда явно не могла попасть еда. Либо мы должны были кормить друг-друга из ложки или ногами, либо постоянно пересаживаться по кругу. Или же нам давали какую-нибудь книгу “школы”, которую мы должны были по очереди читать вслух, либо по очереди бубнить одну молитву и т.п. В страхе не успеть поесть, “садхаки” торопились, как могли и давились. Рацион, как вы понимаете, был не подстать силам, затраченным за день.
От нехватки витаминов и жиров, столь необходимых в зимнее время, у “садхаков” крошились ногти и зубы, выпадали волосы, шелушилась кожа и губы. Но “Учитель” в одной из своих лекций говорил, что человеческий организм сам способен вырабатывать все необходимые ему витамины. Все были спокойны, а факт выпадения зубов и волос в “преддверии” объяснялся тем, что “садхаки” переходят в “шестую расу”, следовательно, происходит очищение и перестройка организма, замена тканей. Людям “шестой расы”, как известно зубы вовсе не нужны, потому что они питаются энергией в чистом виде.
В первые дни после приезда, ещё во время нашей голодовки, нас удивляло, как братьям, ровно, как и сёстрам, удаётся съедать столько каши за один присест, да ещё не отказываться от добавки. Каши накладывали по полной железной миске примерно по 200-300 мл, что считалось нормальной порцией. В “миру” я бы вряд ли смогла съесть столько вообще, но спустя несколько дней мы с подругой начали съедать столько же и при этом чувствовать неутолённый голод. Было непреодолимое желание набить хоть чем-нибудь свой живот, чем мы и занимались во время трапезы, но даже такое количество съеденной каши не приносило удовлетворения.
Мы фактически жили от трапезы до трапезы, подспудно постоянно думая о еде. Когда случались минуты откровения “садхаки” признавались друг другу в подобном грешке. Частенько случались даже драки между сёстрами и братьями из-за еды. Всё существующее положение можно было понять в миг, посмотрев на взгляд и поведение “садхаков” во время раскладывания пищи, каждый уже заранее присматривал себе тарелку и после разрешения приступать к еде вцеплялся в неё мёртвой хваткой и был готов сражаться за неё до последнего. Делиться в “преддверии” было не принято: “это мне Сила сделала такой подарок, ведь я сам заслужил это, с какой стати я должен отдавать это другому”, “выживает только сильнейший, это закон жизни, придуманный не мной”. Частенько получалось, что “садхаки” ели разную пищу. Те, кто заслужил, могли позволить себе поесть рис с морковью, немного творога, яблоко, хоть и самого ужасного качества и т.п., во время того, как остальные ели пустую кашу. Вообще, еда – основной стимул хорошей работы “садхаков” в “преддверии”.
После трапезы дежурный собирал посуду и нёс её в ванную, где, постелив туристический коврик на дно ванны, чтобы не греметь, должен был вымыть огромную гору посуды и четыре-пять кастрюли с пригоревшей на дне кашей за 20 минут при помощи тонкой струйки воды (громко воду не разрешали включать) и гнилой дряхлой тряпочки.
Оставшаяся на полу пища постепенно втирались ногами в ковёр, то, что было недоедено “садхаками” складывалось в одну миску и ставилось на подоконник, являясь прекрасным лакомством для тараканов, на следующий день и завтраком для “садхаков” уходящих из квартиры на очередное “задание силы”. При новой готовке это добавляли в общий котел. Сразу за трапезой неминуемо следовала активизация, по насыщенности самая сильная за весь день. С полными животами мы ложились солнышком, сплетая ноги, качали пресс, приседали и отжимались.
Перепечатка с сайта http://stopfools.narod.ru
На главную страницу (nohead.narod.ru)