Англичане - любители сэндвичей. Они берут идеально квадратный кусок липкого белого хлеба, намазывают чем-то, и накрывают таким же вторым куском. Я хочу обсудить то, что они намазывают. Намазывают-то они, в общем, всё что угодно, и поэтому это называется просто спрэд - "намазка". Это может быть масло или маргарин, но нет никакой причины, почему это не может быть паста из измельченной рыбы, или из свинины. Если это рыба, то, как правило - тунец. Вроде бы не маленькие рыбины, а в перемолотом виде не отличить от кильки. То же, впрочем, верно и в отношении свинины. В общем, спрэд - это все что угодно в гомогенизированном виде. Пища космонавтов. Теперь давайте перенесем тот же образ на другую область восприятия. Привычный глаз отличает силуэт Сан-Франциско от силуэта Нью-Йорка мгновенно и безошибочно, как мать от отца. Ну как же, там одно здание с плечиками, а там треугольное. А для кого-нибудь другого это небоскребы, и то небоскребы. Накидай такому человеку побольше небоскребов, и он поверит, что это и Вашингтон, и Гонконг, и Франкфурт. То есть у него есть понятие небоскреба, как у него есть понятие о вкусе рыбы, но конкретные рыбины-небоскребы для него неразличимы. Поэтому, пройдя сквозь его глаза, хоть силуэт Сан-Франциско, хоть силуэт Нью-Йорка превращаются в спрэд, который сохранил вкус небоскребов, а также всю питательность, все витамины небоскребов (если мы представим, что такие есть), но каждый конкретный небоскреб потерялся, перемололся, и города стали неразличимы. Теряет ли этот человек что-либо из человеческой культуры? Ну вот я съел не то спинку, не то хвостик неизвестного тунца в моем сэндвиче, я что, получил меньше витаминов от того, что я никогда не видел его улыбающейся (или хмурящейся) физиономии, от того, что он пришел ко мне уже в виде спрэда? Так же и с культурой: насколько меньше знает о человеческой культуре человек, который не может отличить силуэт Сан-Франциско от силуэта Нью-Йорка, имея, впрочем, полное и безошибочное представление о том, что это означает - город, состоящий из небоскребов? Давайте представим себе фантастическую ситуацию, при которой развитие человеческой культуры пошло в каком-то одном аспекте в другом направлении, не как это произошло в действительности. Если бы не было Блока и Брюсова, а были бы какие-то Брюк и Блосов, с какими-то своими, но тоже символистскими стихами - что могло бы измениться в русской поэзии? Конкретные строчки, которые мы случайно вспоминаем, были бы не теми же самыми, но такими же. Спрэд был бы тем же самым. Предположим, что, как и сейчас, государственная религия развитых стран была бы основана на поклонении непорочному зачатию, но младенца звали бы не Христос, а, скажем, Хрюша - была ли бы это другая человеческая культура? Человечество то же, анатомия та же, экономика та же, так что что могло бы быть другим в такой религии? Чувства были бы те же, стихи и иконы такие же. Спрэд был бы тем же самым. Я хочу сказать, что содержание, "витамины" культуры остались бы теми же, просто это был бы другой тунец, не по имени Христос, а по имени Хрюша, но из той же стаи. Или на одной половине бутерброда лежала бы голова рыбки по имени Блок, а на второй половине - хвостик рыбки по имени Брюсов. Но вместе они составили бы полноценную поэтическую рыбку. И всё равно мы бы не увидели, из кого состоит спрэд, ведь мы говорим о пасте. А на другом бутерброде лежали бы голова Брюсова и хвост Блока, и тоже - полноценная поэтическая рыбка. А кто съест оба бутерброда, получит полный набор витаминов русской символистской поэзии. Теперь давайте пофантазируем. Можем ли мы в принципе отличить в культуре ее наносные элементы, как, например, имя Христа, от более фундаментальных элементов, как, например, поклонение непорочному зачатию? Если я задамся целью гомогенизировать культуру, чтобы мои потомки могли намазывать ее на хлеб поутру вместо того, чтобы самостоятельно отправляться ловить тунца в океан культуры каждый раз, когда им хочется есть - что тогда попадет в этот спрэд? Работы многих философов убеждают нас, что ничего не попадет. Это как если бы мы размололи тунца не до уровня крошек, а до уровня атомов - это была бы материя, но не еда для организма. Любая пища, размолотая грубее, чем молекулы, подходит желудку; никакая пища, размолотая более тонко, не подходит. Это происходит потому, что на самом деле желудку подходит только пюре. С точки зрения желудка, целая рыба или пюре из рыбы неразличимы, потому что на пути рыбы фильтром стоит рот с зубами, который перемалывает рыбу (если попадутся крупные куски) именно до того уровня, который подходит желудку. В то же время культуровоспринимающий метаорган человека питается расщеплением не структур культуры какого-то определенного уровня, но расщеплением любых структур культуры, больших и малых. Это похоже на то, как если бы рот, жуя жесткое мясо, не тратил бы энергию на жевание пищи, но, напротив, сразу бы и получал ее обратно, и то же происходило бы на каждом участке пищеварительного тракта, пока, наконец, переваренный объект культуры не оставляется пылиться на полке, пустой и легкий, абсолютно неинтересен.
Антон Гарновский
На главную страницу (nohead.narod.ru)